Скука Насти усилилась еще более, когда Митю пристроили в гимназию. Впрочем этот факт был событием не для одной Насти, а для всей Захолустной улицы, где орлихинский Митя был тогда единственным гимназистом. Первые приветствовали его бывшие его же приятели, уличные мальчишки, бабочники и головорезы, окрестившие его кличкой «красная говядина».

У Катьки и глаз верный, и рука твердая, и битка сакастая, и во время конанья она не жилит, — словом, все качества, которые необходимы бабочнику…

Но вот две статуи полу-колоссальной величины: одна из них играет в бабки, другая в свайки. Этот Бабочник — пансионера Пименова; этот Сваячник — пансионера Логоновского.

Н. С. Пименов, выставив, несколько лет назад, своего «Бабочника», не только выступил на поприще, как художник, одаренный огромным талантом, но доказал также, что его талант достиг уже высокой степени совершенства.

А он <Левонтий>, как совсем бы ему не соответствовало, бабственною погудкою говорит: — Зовут меня зовуткою, а величают уткою.

Оболенский был человек средних лет, среднего роста и может быть даже среднего пола. По крайней мере с виду он очень походил на простоволосую бабу. Не большой, не худощавый и не толстый, а только что называется «гладкий», он имел лицо самое бабственное.

Впрочем, давно замечено, что в гвардии и армии нашей поселилось бабство и странная мягкость, вовсе не приличествующие качества в войсках.

— Ольга! Я, право, тебя не узнаю. Куда ты девала твою девичью гордость, твои убеждения? Или это так, просто — бабство и ты кривишь душой в его пользу? Если так, то мне незачем было и ездить сюда!

Вам чувство каждое  всегда казалось рабством, А отвечать на  письма... Боже мой! На  Вашем языке, столь вежливом  порой, Вы это называли «бабством».

[Василий Юрьевич:] Пороть — вот в чем надлежит видеть корень воспитания… Сия мягкость, которая понудила сына моего Юрия не сажать в острог, суть следствие бабства и превратное размягчение нравов с младенческих лет.