Морфиноманы .. не только с увлечением сами предаются своему пороку, — они любят его пропагандировать среди окружающих, среди своих друзей, знакомых.

Морфиноман страдает упорной бессонницей и наклонностью к обморокам. Внешний вид морфиномана ужасен: это скорее труп, нежели живой человек. Принятые дозы яда воскрешают этот труп на несколько минут, а затем он снова впадает в прежнее полумертвое состояние. Психическая дряблость морфиномана поразительна. Он глупеет, тупеет, теряет всякую волю, лишается морального чувства и становится жертвою своей пагубной страсти, ради удовлетворения которой он готов на все.

В американских медицинских газетах утверждают, что езда на велосипеде влияет на уменьшение числа морфиноманов.

У некоторых морфиноманов, профессия которых требует умственных напряжений, впрыскивания морфия становятся необходимостью для правильного отправления головного мозга.

Пьянство от психических причин усиливается, именно в настоящее время принимает новую, неизвестную до сих пор и более утонченную форму: мы говорим о морфиномании, о которой доктор Левинштейн недавно написал целый трактат по-французски.

В настоящее время морфиномания охватила уже громадные массы лиц во всех цивилизованных странах, лиц самых разнообразных общественных положений, оставаясь, однако, по преимуществу болезнью привилегированных классов. Дело дошло до того, что морфиномания делается модой.

Морфиномания представляет собой такое состояние, когда субъект испытывает неудержимую потребность в морфии. Она представляет, следовательно, совершенно самостоятельное заболевание с характерной клинической картиной.

Место  действия непременно  или будуар  или отдельный  кабинет ресторана,  блещущий  огнями, с запахом  фруктов,  ароматом дорогих  сигар  и духов.  Все  это  мир  какой то фантастический,  точно  автор  <г. Риваль> курильщик  опиума  и морфоман.

Мы, артисты, раз испробовав этой отравы — успеха, уже не можем обойтись без нее. .. Это та же болезнь, та же страсть… Попробуй пьяницу лишить водки, или отыми у морфомана его яд.

Как он <Миляев> ни корректен, как ни безукоризненно бесстрастен с виду, он не может изгладить клейма, которое низкие страсти выжгли на его лице. Он жалок и ничтожен, этот сказочный принц... Его руки, скользкие и холодные, дрожат, как у морфомана.