Нижегородец или изредка цокнет и чвакнет, как лукояновский ягун, и скажет вместо его — яго или приударит на о, как настоящий Владимирец.

По Волге называют егунами, ягунами белоруссов и других акальщиков за то, что они окончание аго, его произносят, как оно пишется, а не как принято: аво, ево.

Ягуны́. Так в Белгороде .. называют жителей некоторых близь лежащих в<елико>р<усских> сел (кажется с. Болховца), от яго́ (= jahó, т.-е. его, род. ед. местоимения). Отсюда фамилия Ягунов, Егунов. Прозвание это возникло не здесь, и дано с точки зрения говора, неизменяющего е неударяемого в я.

Нередко местные жители делают очень меткие наблюдения над говором соседей, давая им даже прозвания, указывающие на ту или другую черту в их произношении (напр. окалы, ягуны, цуканы, саяны).

Стоит белоруссу только рот открыть, и вы услышите от него неизбежное аканье, яканье, дзеканье и цьеканье.

На юге Рязанской губернии говоры становятся сильно акающими, а северно-рязанские говоры лишь заимствовали свое аканье и яканье.

Под «яканьем» я разумею здесь переход неударенного ѣ в я. Переход же неударяемого е в я, по свидетельству памятников, должно отнести к XV веку.

Гласный звук е без ударения в Мещовске обращается в я: здесь «якают», по местному выражению, и очень заметно, хотя не так резко как в деревнях. Говорят: плятушка, тряпать, чятыри, чяво, вясной .. и т. д.

В Рязанской и Тульской губерниях, населенных южными великоруссами, акают, якают (произносят я вместо е).