Одним словом, для создания науки о добре и зле нужно решительно занять место вне самого добра и зла. Если бы желали точно определить современные влияния, действующие на Зиммеля, .. то, может быть, следовало бы обратиться к сочинениям Ничше.. Там же можно найти и определение того вида «аморализма», в который должен облечься ученый, чтобы быть в состоянии изучать мораль как науку.

Чего только в самом деле мы не пережили в области духовно-нравственной за последние десятилетия! Каким только идолам не поклонялись! Материализм, дарвинизм, борьба за существование, социализм, призывы к революции, потом, с легким сердцем, непротивление злу, возрождение идеализма, интеллигентное сектантство, агностицизм, потом марксизм, экономический материализм, ницшеанство, декадентство и, как последнее страшное знамение наших дней, так называемый аморализм, полное нравственное идиотство.

Нельзя думать, будто мораль основывается только на .. отрицательном принципе относительности знания, — она имеет своим базисом самосознание, разум человека, все то, что мы можем познавать, она есть сам разум. Поэтому она прочна и неколебима; если же мы вместе с индетерминистами признаем свободу случайностей, мы придем к умственной анархии и аморализму.

Отсутствие цели, совершенная аморальность природы, безразличие бесконечного механизма. И в самом деле, вселенское усилие едва ли походит на планомерную работу, имеющую цель.

В самом деле, может ли изящное искусство, не погрешая против самой своей сущности, погружаться в болото «полового вопроса»? Оставим в стороне соображения о моральности или аморальности такого занятия, станем на на точку зрения чисто и узко эстетическую.

Когда наступает истинное познание и его спутница — полная резигнация, т.е. возрождение, тогда делаются безразличны моральность или аморальность прежней жизни.

Бессознательное я не индивидуально; оно безлично, подвержено постоянным метаморфозам, лишено критики, аморально, крайне доверчиво, бессмысленно; его исключительный умственный механизм — это ассоциация по смежности.

Значит, если различные источники, откуда фактически происходит право собственности, не моральны или просто аморальны, то как может собственность сама собой иметь какую-нибудь моральную ценность?

Понятие справедливости приняло вполне социальный характер. Наконец ему следует стать универсальным. Долгое время оно остается замкнутым в границах социальной группы. Все, что содействует материальному и моральному благу группы — хорошо, и, наоборот, вне этого лежащие поступки считаются аморальными.