Мы изъявляем благодарность .. ревностному Декану Врачебного Отделения Матфию Яковлевичу Мудрову, который для пользы Отечества, для блага юношей, для чести Московского Университета, не смотря на обширные свои занятия, добровольно возложил на себя обязанность, кроме своего предмета, преподавать студентам пред Клиническим учением вкратце основные начала Энциклопедии, Методологии и Библиографии. Да исполнятся его желания, да пременятся для учеников его все сии науки в Библиофилию (книголюбие), отраду дней наших.

В то время, как пуритане, по самым своим понятиям не весьма склонные к изяществу и науке, тратили небольшой запас своего книголюбия на чтение и составление полу-политических, полу-религиозных брошюр, представители светского сословия имели на своей стороне все, что только было нужно для литературной деятельности: познание языков, наблюдение над общественными интересами, образ жизни живой и разнообразной, и близость к женщинам.

Книголюбие побуждало многих даже к посылке писцов в соседние страны, в Грецию, Болгарию и на Афон, — для списывания книг и перенесения на нашу русскую почву всего, что способно было служить полезною пищею духовною.

Как быстро расцвела в Болгарии славянская письменность, почти так же быстро она стала и клониться к упадку: поднятая на свою высоту политическим могуществом, талантом и книголюбием Симеона и его сотрудников, болгарская литература теряет свое напряжение по мере падения политического могущества страны.

Естественной противоположностью б<иблиомании> является библиофобия (книгобоязнь, книгоненавистничество) — термин, употребленный Дибдином в своей книге, изданной под этим заглавием, но не вошедшей в употребление.

В университеты запрещено было выписывать газеты и журналы. Книгоненавистничество привело к тому, что книги совершенно обесцветились. Нечего было читать.

Не довольно ли было бы книгоношам общества ограничиться продажею экземпляров слова Божия при церквах, на улицах, на фабриках и тому подобных более удобных местах <не в питейных заведениях>, предварительно убедившись в действительном желании покупателя читать слово Божие, и не пользуясь минутным и может быть случайным порывом даже вполне трезвого человека?

Лиц, удовлетворяющих всем условиям хорошего книгоноши найти нелегко. Мы предпочитаем иметь немного, но испытанных книгонош, на которых вполне можно было бы положиться. С Словом Божиим нельзя обращаться как со всякою другою книгою: важно не только распространение его, но также и то, кто и как его распространяет; по этому книгоноши избираются лишь из членов Общества, и притом после более или менее продолжительного испытания.

В 1863 году образовалось общество распространения священного писания в России. .. Общество снаряжает несколько «книгонош», которых отправляет в самые отдаленные уголки империи. С сумкою через плечо «книгоноша» странствует повсюду: на вокзалах железных дорог, в солдатских казармах и т.п. Книгоноша имеет бляху с надписью: «от общества распространения св. писания».

Саратовское земство заботливо отнеслось к распространению хороших книг и с 1 мая 1897 года наняло книгоношу, с жалованием по 12 рублей в месяц и десять процентов с валовой суммы за проданные книги.

Заходят к рабочим и особые предприниматели — книгоноши, у которых можно получать книги для прочтения по пятачку за штуку с правом держать ее неопределенно долгое время, пока книга не будет прочтена самим рабочим, а, может быть, и всею артелью.