И природа здесь <в Czaslau> сбивается на Русскую — плоская. Небо молочное, цвета снятого молока. Женский убор — платок, повязанный на голове, также Русский. Одна почта не Русская, а архи-немецкая.

А фортепьяно! — кому петь хвалы — Марье ли Ивановне сохранившей их в полнейшей неприкосновенности или Штюрцваге, устроившим их из Неудобоизменяемого матерьяла и с архинемецкой добросовестностью.

Лоботряс С<тромило>в искал Вас в Москве! Хорошо сделали, что послали 35 р. — всё хоть эти пять уцелели, потому что ведь это всё равно что в бочку. Сколько таких архипустейших, архиненужнейших и несчастных существ в России!

Поэты много об Орлах в стихах пишут и всегда с похвалою .. А иные даже наделяют его <Орла> сердце великодушием. Так что, ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с Орлом. Подобно Орлу, говорят, городовой бляха № такой-то высмотрел, выхватил и, выслушав, простил. Я сам очень долго этим панегирикам верил .. Но однажды меня осенила мысль; с чего же, однако, Орел «простил» мышь? Бежала она по своему делу через дорогу, а он увидел, налетел, скомкал и… простил! Почему он «простил» мышь, а не мышь «простила» его? Дальше — больше. Стал я прислушиваться и приглядываться. Вижу: что-то тут неблагополучно. Во первых, совсем не затем Орел мышей ловит, чтобы их прощать. Во вторых, ежели и допустить, что Орел «простил» мышь, то, право, было бы гораздо лучше, если бы он совсем ею не интересовался. И в третьих, наконец, будь он хоть Орел, хоть архи-орел, все-таки он птица. До такой степени птица, что сравнение с ним и для городового может быть лестно только по недоразумению.