В эту же категорию ложных обвинений — но ложных не по злому умыслу, а по галлюцинаторному состоянию жалобщиц, — надо занести постоянные клеветы, — часто даже на лиц, которые и в глаза не видали своих quasi-жертв, — исходящие от истеричек, эфироманок и морфинисток, вообще, женщин, склонных к эротическому бреду.

Мне в первый раз бросилось в глаза, — какая масса у нас морфинисток, эфироманок, кокаинисток.

В качестве ярого вагнериста он <Серов> печатно поносил Мейербера за его эффектоманию и вульгарность стиля.

Гг. члены Комитета поднесли И. Ф. Рюлю золотую на серебряном блюде медаль, причем Г. Академик А. П. Нелюбин сказал приличное торжеству слово и произнес тост за здоровье юбиляра. 

Лакей принес пучок газет; Я жадно их раскрыл, Минуя кражу и пожар И ряд самоубийц, Встречаю слово «юбиляр», Читаю список лиц, Стяжавших лавры. Счета нет! Стипендия... медаль... Аренда... памятник... обед... Обед... обед... О, враль! 

Все эти приготовления <к торжеству> делались, в течение ночи, предшествовавшей дню празднования юбилея, и хранились в такой тайне, что почтенный юбилиар ничего о том не знал.

Разнесли заздравные кубки за Государя Императора и Всего Августейшего Дома, маститого юбилера <Г. И. Фишера фон-Вальдгейма>, потом за Московского Военного Генерал-Губернатора.