Недоумевающее сознание русского общества, инстинктивно вздрагивающего от раздающихся с разных сторон выстрелов, находило еще некоторое успокоение в надежде, что эти злодейские выстрелы не направятся на Венценосного Главу русского государства, вот уже в продолжении четверти века непрерывно изливающего на русский народ блага свободы и коренных улучшений. Злодейские выстрелы 2-го апреля, адски-злодейские взрывы 19 ноября и 5 февраля разрушили и эту последнюю надежду.

Весть об этой пролитой святотатственною, адски-злодейскою рукою крови, разносится теперь уже во все концы земли, и неминуемо произведет потрясение. — Роковой удар, в столице Русского Царства раздавшийся и запятнавший ее навеки священною кровию Венценосца, отзовется так или иначе по всем нитям международных государственных отношений и оставит по себе глубокий след в направлении хода исторической жизни царств и народов.

«Отлично!..» молвил бес с улыбкой адски-злой: «Вот два греха с тобой Мы с разу помарали; Теперь послушаем, что петь ты будешь далей, Как, сиречь, водочку ты станешь проклинать?..»

Оживленное, деятельное стремление к утверждению благоденствия России царственно-широкая всеобъемлющая благотворительность царя нашего не знает устали, покоя, отдыха, остановки, не ослабляется препятствиями, не возмущается коварными адски-злыми замыслами врагов порядка и счастья России, не колеблется затруднениями извне и внутри: но идет вперед и ведет ко благу Россию непоколебимо, твердо, спокойно, ровно — как само Божественное провидение.

Но, братие, при всем утешении св. веры страшное событие цареубийства продолжает подавлять наше русское, народное, чувство. Событие это, небывалое и беспримерное, дерзкое и адски-злое, настолько страшно, что не только верить в возможность совершения его, даже думать о нем так ужас объемлет душу...

И опять хохот, да такой адски-злой, насмешливый, ядовитый хохот, что я вздрогнул. И голос у этого человека был какой-то странный — надтреснутый, задыхающийся.

Желая показать себя пред окружающими заботящимся об интересах правительства и церкви, Анан вопроси Иисуса о ученицех его, и о учении его (Иоан. 18, 19). Предложивши этот, адски-измышленный, вопрос, которым «он как будто хотел выведать: не есть ли Иисус глаза какого либо тайного общества, которого образ мыслей может быть вреден и для иудейской религии и для римского государства, он сразу внушал окружавшим смотреть на Иисуса, как на узника, подозреваемого в важном преступлении.