Отсутствие цели, совершенная аморальность природы, безразличие бесконечного механизма. И в самом деле, вселенское усилие едва ли походит на планомерную работу, имеющую цель.

В самом деле, может ли изящное искусство, не погрешая против самой своей сущности, погружаться в болото «полового вопроса»? Оставим в стороне соображения о моральности или аморальности такого занятия, станем на на точку зрения чисто и узко эстетическую.

Когда наступает истинное познание и его спутница — полная резигнация, т.е. возрождение, тогда делаются безразличны моральность или аморальность прежней жизни.

Бессознательное я не индивидуально; оно безлично, подвержено постоянным метаморфозам, лишено критики, аморально, крайне доверчиво, бессмысленно; его исключительный умственный механизм — это ассоциация по смежности.

Значит, если различные источники, откуда фактически происходит право собственности, не моральны или просто аморальны, то как может собственность сама собой иметь какую-нибудь моральную ценность?

Понятие справедливости приняло вполне социальный характер. Наконец ему следует стать универсальным. Долгое время оно остается замкнутым в границах социальной группы. Все, что содействует материальному и моральному благу группы — хорошо, и, наоборот, вне этого лежащие поступки считаются аморальными.

Автор <брошюры «Rе́forme du savoir humain» Г. Вронский> сам говорит, что человечество достигло познания абсолюта, но познание архи-абсолюта будет ему только открыто в первых месяцах 1848 года, когда книга вполне явится. Правда, для основания подобной системы надобно было отвергнуть всю действительность, все данные, полученные наукой, историей и законами мышления, и заменить их совершенно новыми положениями. И они действительно замещены другими —вдохновением абсолютного рассудка, самобытною творчественностью человека и тому подобными, отысканными автором в собственной мысли, потерявшей всякое основание и уже ничем не связанной с нашею бедною планетой.