— Много ты, брат, возьмешь, если будешь с ней <девчонкой> на деликатностях выезжать! — заметил штабс-капитан. — С этими особами нужно раз, два, три, да и только! Угодно, сударыня, — хорошо, а нет — так адье-бонжур.

О вкусах не спорят. Полюбить свет, une bonne fois, да так, чтобы от него тошно стало, — по-моему совсем не бесполезно, и Всеволод, если недоволен, — неправ; но вот беда, если свет к вам в душу влезет, ну тогда adieu bonjour: это история вашего покорного слуги и его супруги.

Потом вышел и граф Труворов. — Что, брат, обратился он к графу Симонову: adieu, bonjour, с чем приехал, с тем и уехал; проекты твои в трубу, молодец! 

— Я <Алексей Николаевич>, братец, окончательно расстаюсь с специальностью замужних женщин. Вон и Дюма-фис какой предпринял поход против супружеской неверности. Адюльтер он весьма величественно презирает.

На адюльтер мужчины смотрят у нас очень снисходительно в культурных слоях, да и кто-же стал-бы здесь греметь осуждением, когда слабости этой причастны, в большей или меньшей степени, все сверху до низу, за немногими исключениями?

Всякие адюльтеры и сожительства у порядочных людей, какова бы ни была любовь вначале, не продолжаются дольше двух, а много – трех лет.

Самые его <Иоанна Златоуста> восторженные беседы против театральных представлений оставались бессильными пробудить чувство раскаяния у театралов. .. Конечно драматические представления были более соблазнительны в нравственном отношении <чем другие>, потому что в основе всех этих пантомимических зрелищ лежал какой-нибудь адультер или преступная любовь.

Так называемый «флирт» и «адюльтер» не считаются теперь пороками и проникают все шире и глубже… Упадок нравов поразительный…

На почве невинного кокетства иногда завязываются тяжелые драмы, а иногда развивается и дает свой пышный и ядовитый цвет — адюльтер.

А пока мы проделываем все предварительные маленькие празднества. Все адюльтеры Парижа являются полюбоваться нашею непорочною свежестью!... <о двух помолвленных>

— По положению Гг. Министров, Государь Император, в 31 день Марта сего 1831 года, Высочайше повелеть соизволил: отставному Поручику Барону фон Мюллерну дозволить завести в Москве экипажи, под названием: воздушные кареты, или Аериены, для разъездов в летнее время в сей Столице и по окрестностям оной.

В экипажах сих могут ехать люди всякого звания и обоих полов, в каждом по 20 человек. .. Количество Аериенов определяется двадцатью.

Отставному Поручику Барону фон-Мюлльнеру даровано исключительное право пользоваться в течение 10 лет содержанием учреждаемых им в Москве 20 экипажей, под названием воздушных карет, или аэриен, для разъездов в летнее время в сей столице и по окрестностям.

[Перебиваев:] Нас ездило четырнадцать человек, целое общество, — в аериэне... [Анна Ивановна:] В чем, батюшка? [Перебиваев:] В аериэне — это род большой крытой линеи на лежачих рессорах. По гладкой дороге спокойно, очень спокойно!.. Неловко только, что сидишь боком и ног нельзя протянуть, да по сторонам ничего не видно и, если пойдет дождь, так я вам скажу, нитки живой не останется!.. А, впрочем, приятно, очень приятно! Прекрасная выдумка!.. О, французы на это мастера!

Аэрьена стояла  уже  у крыльца,  и  все стали собираться. Я вышел после всех, но внутренне желал, чтобы мне досталось место подле Антонии.

[Выхина:] А в чем вы ездили? [Башлыков:] Прекрасный экипаж! Аериен. .. Французская линейка.

Мне вспомнился Аериен, в котором мы ездили в Царицыно и импровизация М. Н. Загоскина: Гонимый роком Я еду боком и пр.