Москва а́кает, тогда-как окрестные жители окают.

В Рязанском наречии акают, заменяя даже е, ѣ буквами а, я, например: табе, ямý.

По описанию, приложенному к карте, в северной части р. Пьяны окают, а в изгибе Пьяны «оканье слабее, выговор ближе приближается к нашему» и одно село (Инкино) акает.

Говорил он <Пров Провыч Кувшинков, купец> сильно áкая по-московски, протяжно и пространно. В его языке сказывалось сейчас же, что он вышел из гимназии.

Вместо старинного «цово», стали как-то особенно нежно выговаривать «чиво», и певучее московское «аканье» начало вытеснять грубое крутогорское «о». Падкие на моды, деревенские девки скоро выучились «акать» и говорить «чиво».

― Ну скажи, чем ты, матушка, больна? Спрашивает этот <доктор>. ― А? отвечает ошеломленная баба, сама не зная, о чем ее спрашивают и чего им от нее нужно. Что акаешь-то? Что ты чувствуешь теперь, спрашиваю я?

Я спросил, не портят ли <греки> и других имен? Почти также обходятся и с другими, и Грек охотнее назовет тебя Абойо вместо Бойо (Боян): любят акать.

Боровичи дзекают: за дзерево циной сойдземси; тсяни́, тсипун тсебе! Но еще более, чем дзеканье, распространено, почти от Ладоги до Белозера, косноязычие другого рода: цоканье и чваканье (чавканье), т.-е. взаимная замена букв ч, ц одной другою: курича, улича, черква, чолковый; целовек, го́лцыть, цесть, сцытать.

Любя акать там, где великоруссы окают, или дзекать там, где у нас твердые звуки “т” или “д”, белоруссы делают свои песни-колядки в особенности приятными для уха.

Восточные Ляхи (Поляки) произносят дь и ть как дзь и ць, дзекают и цекают.

Дзеканье, произношение дз вместо д, как белоруссы и мазуры. Дзе́кают также, но неск<олько> иначе, ц вм. ч и на обор<от>, в ард<атовском> у<езде> ниж<егородской> губ<ернии>, где сталкивается высокий говор (на а, ряз. хмб. и пр.), с низким (на о, весь восток), что более походит на цоканье.

В моих записях два раза отмечено о женщине, говор которой я наблюдал здесь преимущественно: «сильно и́кает».