Бог-леший «абага» и чёрт тоже «абага» или иногда «абаса» (в сказках) играют между собою в карты. .. Абага, как лесной, так и водяной, якутом никогда не произносится громко, а всегда шёпотом, из боязни, что если абага услышит произносимым своё имя, то рассердится.

Абагы это — полубоги, почему их можно убить; тогда они отправляются на запад «верхнего места». Абагы часто дружит с человеком, служит ему бескорыстно (этот поступок якуты объясняют придурковатостью абагы, так как только глупец может сделать что-нибудь без расчета), верою и правдой.

Как и якуты, средневец убежден, что каждая болезнь происходит от того, что в тело вселяется какой-нибудь абагы (злой дух).

Недаром инородцы говорят, что комар — детище абагы (дьявола).

От удара раздалось эхо, как отдаленный раскат грома; лоб абагы вдался, но тотчас же выпрямился со звоном, словно дно железного котла.

Одна из таких крестьянских семей, удалившись в побор, оставила в  избе девочку лет тринадцати, которую с собою нельзя было взять, потому  что  она недомогала и притом у нее совсем не было ни обуви, ни одежи.  Ей «покинули» сколько могли корочек и охапки три хворосту,  чтобы  она могла им понемножку топить избу, и оставили ее  на  волю  Божью.  Несчастная абандона  коротала  дни одинокая  в  пустой и  почти  холодной избе,  для согревания которой было очень мало топлива. Она сидела днем под окошечком, пряла какую-то посконь и томилась и от голода, и от стужи, и от немощи, и от одиночества, и в этом положении ее навещала только одна подруга, — таких  же лет девочка из соседней избы.

Существуют собственно два направления, которые разделяют наши журналы; одни из них считают идеалом или, точнее, составляют проект юридико-экономического общества по западным образцам, буржуазного или социалистического характера; это направление, по существу — городское. Другое направление отрицает западные образцы и не считает, по-видимому, удовлетворительными юридико-экономические идеалы вообще, не определяя, однако, сущности самого нравственного идеала и не входя в объяснение способов приведения его в исполнение. Во всяком случае, направление это, в противоположность первому, можно назвать сельским, даже суеверно-сельским. ..­ Обе партии — едко критические, но вовсе не автокритические — никогда не обращались к себе с вопросом: почему они враждебны?— не считали никогда и нужным такой вопрос! Да и как могли бы они сознаться в своих недостатках, ставя в основу сознание своего личного достоинства?

Бюлов. «Signale», Лейпциг, 1879 г.: «Автокритическое путешествие по царству туманов».