Автократичность славянорусских семейно-родовых союзов эпохи призвания Рюрика доказывается последователями родовой теории только указаниями на летописные свидетельства, упоминающие о родах, произвольно толкуемые, не имеющие в подлинных летописных текстах того смысла, какой придают им последователи родовой теории.

Трудно себе представить искусство, не связанное с жизнью, и, как бы теоретики ни отстаивали независимость, аутократичность искусства, оно всегда будет тесно связано с общими теориями времени, иначе оно будет мертво и безжизненно.

Добросовестно никто не может сказать, чтоб была адекватность между учением восточной церкви и требованиями духа времени. 

Он <В. Д. Кудрявцев> в последующих статьях своих подвергает анализу сущность человеческого познания, различая в нем три вида: эмпирическое, рациональное и идеальное. Общим началам этого замечательного анализа служит у него мысль об адекватности мышления и бытия,  то есть, — что все содержание нашего познания вполне соответствует внешнему объективному бытию.

Простота, ..несмотря на свою формальность, невольно вызывает в уме представление о какой-то не то правдивости, не то искренности, не то адэкватности между речью и мыслью, чувством и поступком, жестом и настроением и т.д.

Что переводишь, надо прежде всего понять. А наши переводчики большею частию так необразованны, что не в силах перевести пьесу, коренящуюся в философии и истории. За буквальность и adequat'ность по смыслу своего перевода ручаюсь.

В нашем мирке дружбы жилось привольно, без размышлений. Нам было весело. Маленький класс уже кричал нам «adorable»; иные красавицы насчитывали у себя десятки адоратрис.

Я говорю о традиционном институтском «обожании», до невероятности диком и нелепом. Институтки обожали учителей, священников, дьяконов, а в младших классах и воспитанниц старшего возраста. Встретит, бывало, «адоратриса» (так называли тех, кто кого-нибудь обожал) свой «предмет» и кричит ему: «adorable», «charmante», «divine», «céleste», целует обожаемую в плечико, а если это учитель или священник, то уже без поцелуев только кричит ему: «божественный», «чудный»! Если адоратрису наказывают за то, что она для выражения своих чувств выдвинулась из пар или осмелилась громко кричать, .. она считает себя счастливою, сияет и имеет ликующий вид, ибо она страдает за свое «божество».