Бог-леший «абага» и чёрт тоже «абага» или иногда «абаса» (в сказках) играют между собою в карты. .. Абага, как лесной, так и водяной, якутом никогда не произносится громко, а всегда шёпотом, из боязни, что если абага услышит произносимым своё имя, то рассердится.

Абагы это — полубоги, почему их можно убить; тогда они отправляются на запад «верхнего места». Абагы часто дружит с человеком, служит ему бескорыстно (этот поступок якуты объясняют придурковатостью абагы, так как только глупец может сделать что-нибудь без расчета), верою и правдой.

Как и якуты, средневец убежден, что каждая болезнь происходит от того, что в тело вселяется какой-нибудь абагы (злой дух).

Недаром инородцы говорят, что комар — детище абагы (дьявола).

От удара раздалось эхо, как отдаленный раскат грома; лоб абагы вдался, но тотчас же выпрямился со звоном, словно дно железного котла.

Существуют собственно два направления, которые разделяют наши журналы; одни из них считают идеалом или, точнее, составляют проект юридико-экономического общества по западным образцам, буржуазного или социалистического характера; это направление, по существу — городское. Другое направление отрицает западные образцы и не считает, по-видимому, удовлетворительными юридико-экономические идеалы вообще, не определяя, однако, сущности самого нравственного идеала и не входя в объяснение способов приведения его в исполнение. Во всяком случае, направление это, в противоположность первому, можно назвать сельским, даже суеверно-сельским. ..­ Обе партии — едко критические, но вовсе не автокритические — никогда не обращались к себе с вопросом: почему они враждебны?— не считали никогда и нужным такой вопрос! Да и как могли бы они сознаться в своих недостатках, ставя в основу сознание своего личного достоинства?

Бюлов. «Signale», Лейпциг, 1879 г.: «Автокритическое путешествие по царству туманов».

— Много ты, брат, возьмешь, если будешь с ней <девчонкой> на деликатностях выезжать! — заметил штабс-капитан. — С этими особами нужно раз, два, три, да и только! Угодно, сударыня, — хорошо, а нет — так адье-бонжур.

О вкусах не спорят. Полюбить свет, une bonne fois, да так, чтобы от него тошно стало, — по-моему совсем не бесполезно, и Всеволод, если недоволен, — неправ; но вот беда, если свет к вам в душу влезет, ну тогда adieu bonjour: это история вашего покорного слуги и его супруги.

Потом вышел и граф Труворов. — Что, брат, обратился он к графу Симонову: adieu, bonjour, с чем приехал, с тем и уехал; проекты твои в трубу, молодец!