В городе <Каргополе> хотя говорят вместо: «есть», исть напр. мне хочется исть, поисть, но в деревнях даже за 7–10 верст кроме того вместо слога че произносят цо, т. е. начинается цоканье, коего нет в городе.

В Ржев<ском уезде> ч переходит в ц, которое то мягко, то твердо .. Это цоканье .. следует, кажется приписать влиянию соседних Св.-русских говоров.

В употреблении гласных <в новгородском говоре>: .. местами цоканье, т. е. произношение звука ч, как ц и обратно.

Цоканья ни в самом Пошехонье, ни в большей части Пошехонского у<езда> не услышишь.

Несомненно, что явления цоканья и чаканья охватывают в пределах северного наречия бо́льшие пространства, встречаются чаще, чем в восточном.

Цоканье же, т. е. ц вм. ч выдержано как в печати, так и в рукописи.

Здесь слышится новгородское наречие, столь любезное малороссийскому слуху; там галицкое цоканье, там вологодское резко-протяжное о.

Дзеканье и цоканье несомненно свойственны были белорусскому говору во время XVII–XIX стол<етий>.

«Цоканье» может быть двоякое: или это (большею частию в великорусских, особенно северных говорах) изменение ч в ц или — изменение мягкого т в мягкое ц (черта преимущ. белорусская или польская, но встречающаяся и во многих великорус. говорах); кажется, обыкновенно под этим термином разумеется только первое, второе же большею частию кроется под термином «дзеканье», под которым ближайшим образом собственно разумеется изменение мягкого звучного д в дз.

Особенность, сопровождающая произношение этих слов, не может быть передана на бумаге никакими условными терминами: надо непременно слышать это произношение, чтобы потом, читая слышанные слова, понять, что это именно те, а не другие. Предполагая, что многим читателям, быть может, доведется когда нибудь услышать это произношение, я решаюсь обозначать названную особенность апострофом, употребляя его в тех самых местах, которые производят на языке и в горле Аварца цоканье, писк, треск и другие эволюции.