Филин или пугач, большая ночная птица, водящаяся только в глухих лесах, крику которого суеверие приписывает зловестие.

Зловестие, предвещание, предзнамен<ование> несчастия.

Галаты, не разобрав строго, а только увлекаясь именем благовестия, приняли сих благовестников, и попали в сети лжи. Слово их казалось привлекательным благовестием, но в существе дела было пагубным зловестием.

Если же примешивается ложь <к чистому слову благовестия>, то все уже извращается и слова благовестия становятся зловестием.

Сатана в Германии, действительно, так удачно повел свое дело, что немцы, сбросивши иго папы и епископов, начинают уже тяготиться и игом государей и вообще властей, затеяли даже междоусобную войну. .. Хороши плоды благовестия! Если бы турки с своими несметными полчищами вторгнулись в Германию, они не причинили бы ей большего разорения и опустошения, чем это зловестие.

Не по своей только вине, а и по вине других и, всего больше, может быть, но нашей вине дошли они <социал-демократы> до такого страшного состояния, что повернулись спиною к христианской вере и благовестию любви противопоставили зловестие злобы и ненависти.

Мы не спорим против того, что сердце ее <Певуньи> было чисто по своей натуре; что она способна была к раскаянию и страданию при мысли о прежней жизни; но все это должно было проявиться в ней естественно, без идеальничанья; на ее жизни навсегда должны были остаться следы грязи, которой не смыли бы воды целого океана. 

Идеалисты eх officio, интересовавшиеся женщиной, представляли ее не иначе, как с самими изысканными формами, тщательно выхоленными и вымытыми. В пику этому «идеальничанью», Курбе задумал также прославить женские прелести с точки зрения «реализма», и вот явились его знаменитые, с тех пор вошедшие в пословицу, «купальщицы».

Люди, кажется именно те, о которых я молился, которых всегда ждал: смотрящие только на дело, и смотрящие — просто, ясно, смиренно и зрело; никаких ходуль, ни малейшего идеальничанья, грозящего разочарованием, у них не заметно.

Но есть болезнь философских умов, в которой философы, не соображаясь с фактами и частностями, как они есть на деле, хотят все построить из одного своего ума, — И строят. Что же выходит? Выходят философии такие, которые действительности не отвечают и объяснять ее не объясняют, а напротив, затемняют. Эта болезнь философов есть идеальничанье.

Зрение духа человек хотел заменить умозрением, отвлеченнейшими построениями ума, идеальничанием, но из этого ничего никогда не выходило.

В XIV в. белорусское наречие начинает выделяться из общего фона русского языка в звуковом и морфологическом отношениях. Тогда в нем появляется аканье, яканье, иканье, твердость р, звучность с, окончание ть (вм. ти) в неопред<еленном> накл<онении> и т. д.

Наши говоры представляют как-бы переход от сильно-акающих к умеренно-акающим; в них уже встречается иканье, которое является распространенным уже в центре Московской губернии.

Ядранские Вилы не могут не порадовать читателя и отстранением из своего языка местных особенностей и сближением с языком литературы Загребской. Даже и́канье попадается чрезвычайно редко.

Из других искажений, неприятных для слуха, можно упомянуть об излишнем употреблении множественной формы již вместо установившейся вековым обычаем jenz, или вместо kteři; чрез это в ущерб благозвучия размножается и без того черезчур излишнее и́кание, (т. е. употребление i) в Чешском языке.

Этому <отсутствию иканья на штокавщине> не противоречит нахождение иканья и в западной, боснийской штокавщине, ибо .. иканье это может быть остатком прежнего хорватского разноречия в западной Босне.

Неударяемое о слышится не как ясное а, а как глухой звук краткий, средний между а и о .. Это произношение присуще большинству «образованного» класса, особенно Москвы и центральных губерний, в народных же говорах нередко встречается в соединении с «и́каньем», очень распространенным во всей средней переходной великорусской полосе.