Г-жа Конценская совершенно не тренирована на короткие дистанции. Она по природе — «стайерша». Гонщице, прошедшей легко 650 верст из Москвы в Петербург и 1500 верст из Варшавы в Париж — смешно идти на какие то несчастные 12 кругов! 

На старте находились три спринтера: Краев, Куличенко и Ксенофонтов, один второклассный дорожник — Гвоздаков, и только один стайер — В. А. Лебедев. Один?.. Нет, виноват — г-жа Коценцкая тоже должна «считаться стайершей».

Параска сперва пригубила, а потом присела на лавочку и забыла о послании, поставив перед собой стакашик.

Теперь тут <в ресторане> благороднее, вальяжнее, чище. И Дрезденша состарелась, и нравы смягчились. Внизу закуски и бильярд, — скажем: здравствуйте стакашки, канашки, каково поживали, нас поминали? — а наверху, Василий, карты, бывает музыка и всякий тебе горе-отгонительный куплет увидишь...

<Василий Прохорыч целовальнику> — Дай-ко стакашик ярофеичу.

<Купец> — Господин немец, кваску по стакашке пропустим!

— Я попрошу у Марьи Ивановны еще стакашку чайку…

— Чего пить стакашками? Лизнешь — и не попахнет… То ли дело сразу… Пить — так пить, чтобы покачивало!..

— Да ты не ухмыляйся; у тебя не равно не был ли как-нибудь наш сюсюка? — Кто это сюсюка? — Почтмейстер. — Ты, говорю, отгадал: он был у меня.

У ней <Вари> всегда была особенная способность к подражанию. Ей надо было час поиграть с картавыми чтобы начать картавить, или с сюсюками чтобы сюсюкать. Сколько раз ее мама за это в угол ставила!

Окроме всего существует еще сынок; единственное чадо, пятнадцати годов от роду, ну, такая жердила!.. Выше вас на цельную голову будет, сюсюка, молвы у него совсем почти разобрать невозможно.