Муравьева — танцовщица и еще воспитанница театральной школы. Она недавно только начала танцовать соло, и от нее все балетоманы без ума, потому что она и танцует хорошо и сама хорошенькая и грациозная.

Увы! Этот русский дух, этот русский запах не по носу пришелся нашим квасным балетоманам! Им не понравилась та простота, та натуральность! Они надеялись, они рассчитывали, что г-жа Дор представит из себя «Москва-реку» с такими грациозно-элегантными манерами, с такими приторно-сладенькими движениями, которые могли бы привести в умиление их чувственность.

Москва за своих стоит горой и эксцентричный антагонизм этих балетоманов дошел, наконец, до того, что в одно из представлений какого-то балета, в котором первенствовала петербургская Елена, выброшена была из верхней ложи к ее ногам — мертвая кошка!

Она <интеллигенция> не может не видеть того знаменательного явления, что среди завзятых театралов (особенно среди любителей опер, франц. опереток и «балетоманов») развивается какое то странное равнодушие к существенным интересам жизни, легкомысленное отношение к важнейшим вопросам ее; утрачивается идеализм, высшие духовные интересы и даже самая логическая последовательность в мышлении. 

Иогансен — юная восходящая звезда первой величины в планетной системе петербургской Терпсихоры по планетнику балетоманов Большого Театра.

Ложа почтенного дипломата постоянно служила даровым убежищем для всех присяжных балетоманов, ибо, как известно, балетоманами в наши дни называются господа, ищущие в театре даровых мест, восседая на которых они выражают свои восторги собачьим лаем.

У нас лучшая балетная труппа в Европе и что для решительного первенства ее не достает нам только Тальони. Наконец явилась и она. О! тогда балетомания достигла высшей степени. Это было какое-то очарование, какое-то исступление.

Публика, искавшая новых ощущений в области легкого искусства, поспешила отдать дань балетомании.

Балетомания была общей слабостью и — сам Пушкин сознается, что он прелестям всех муз предпочитал «ножку Терпсихоры».

Г<оспо>жа Блумер, основательница блумеризма, убита в Бостоне своим мужем <ошибочное известие о смерти Амалии Блумер>.

Блумеризм пошел дальше в стремлении достигнуть полного равенства между прекрасным и не-прекрасным полом, равенства совершенно во всем, и присвоил себе даже ту часть мужского наряда, название которой очень редко появляется в печати.

А по части мод очень приятно известить наших читателей, что между Петербургскими дамами нашлись почитательницы блумеризма.

Даже в самом наружном виде учащихся дам <женского лицея в Берлине> видно влияние истинно научных стремлений: слушательницы эти не отказываются от своей чистой женственности; между двумя сотнями женщин, занимавших аудиторию, я не заметил ни отчаянных поклонниц Парижских мод, ни представительниц Нью-йоркского блюмеризма, заявивших даже своею наружностью решительное намерение перешагнуть в область мужской деятельности.

Блумеризм (англ. Bloomerismus), так называется реформа в одежде женщин, предложенная в 1850 г. в Северной Америке Амалией Блумер (Bloomer), женой полковника и почтмейстера в штате Нью-Йорке. Блумер отменила корсет, юбку и т. п. как вредные для здоровья и стесняющие движение, а взамен их предложила почти мужскую одежду (именно широкие шаровары, сапоги и удобный сюртук).