Как только Бобынины уселись в ложу, как в нее вошел Ардальон Петрович Волосков, молодой человек во фраке «аделаид», завитой мелкими букольками. 

На графе был белый, крепко накрахмаленный галстук и белый жилет пике, при широком фраке светловасилькового цвета с серебряными пуговицами, т.е. такого цвета, какой в Петербурге уже давно вышел из моды, будучи заменен синим Marie Louise или aille <sic> de corbeau, равно как темнокоричневым, бутылочным и аделаид с красноватою искрою. 

Я заметил не более пяти штофных, и то неярких, юбок у стариков <японцев>; у прочих, у кого гладкая серая или дикого цвета юбка, у других темно-синего, цвета Adélaïde, vert-de-gris, vert de pomme — словом, все наши новейшие модные цвета, couleurs fantaisie, были тут.

Уже несколько улиц <в Симферополе>, как Полицейская до полиции, Долгоруковская, Садовая, Бульварная, Приютинская и др. вымощены макадамом, так что по ним в самое грязное время можно будет с удобством не только ездить, но и ходить.

Верхний слой <трека> делается из: макадама, асфальта, цемента, жужелицы (перегар каменного угля), кирпича, дерева и газона. Макадам в настоящее время вышел из употребления.

Домики­-особняки с усадебками, улицы <на окраинах Софии> — в рытвинах, с допотопной мостовой, заменяющей асфальт и макадам центра.

Асфальтовые плиты, сплошь покрывающие мостовые наших больших городов, гладкие макадамы наших дорог, — словом, все уменьшающееся трение дало возможность так широко воспользоваться автомобилями и велосипедами в современном смысле.

В Лабулэ сидит добрый и рассудительный филистер, желающий, чтобы во Францию переселилась Америка, и все сыны парижского макадама пустились, вместо выделывания канкана, разрабатывать почву бульваров с англо-саксонским трудолюбием и пуританской целомудренностью.