И вот, когда просвещенная Европа недоумевала в своих политических измышлениях относительно так затянувшегося восточного вопроса, премьер Англии адвокатски-умышленно сомневался в зверствах Турции, истощивших Болгарию — Русский Монарх потребовал категорически перемирия и постановки вопроса не ради только вопроса, а разрешения его делом. 

Иногда и не принадлежащие адвокатству, надевают мантию и шапочку для свободнейшего входа в Уголовные Суды. 

Или возьмите сферу русского адвокатства. Тут что ни шаг, то богатство фантазии, что ни слово, то вымысел. И, к чести сословия нужно сказать, вымысел — всегда мотивированный. 

Я так люблю Н<иколая> А<лександровича>, что мне несносна мысль о его заблуждении. Что же касается до Б<откина>, то, поверьте, он еще ничего не знает о моем адвокатстве и, верно, будет бранить меня за него.

По поводу адвокатства за лошадей против паровозов, можно объяснить выгоду употребления пара вместо лошадей, следующим разговором.

Браиловские католики рассчитывают на Вашу доброту и робко надеются на дозволение перенести экономические строения, мешающие костелу, в другое место. Если окажется, что это невозможно, то простите мне, добрый друг, за неуместность моего адвокатства в пользу католиков. 

Узнав подробности дела, император Александр Павлович уже смилостивился. — Пусть пишет, — сказал он; — я, так и быть, беру на себя адвокатство за Пушкина. Но скажи ему, слышишь: что это в последний раз! 

Содержание, адэкватно мыслимое только в форме понятия, всегда будет только субъектом для предикатов.

Труд должен быть обращен .. на другую сторону задачи, представляемую изучением автора: устранить все препятствия к правильному пониманию его, поставить себя в надежных условиях к тому, чтобы мысль наша, при чтении автора, была адекватно равна его собственной мысли. 

На церкви лежит священная обязанность постоянно подвергать себя самокритике, т.-е. проверять, с помощию слова Христова и Его Апостолов, на сколько она развивается сообразно (адеквантно) с духом своего Главы. 

Насколько велика нравственная потребность верить в продолжение личного бытия за земными пределами, настолько же велика невозможность ясно и адекватно его себе вообразить.