Адыхейцы были известны в древние времена своим трудолюбием, .. а в позднейшие времена от беспрестанных набегов татарских и калмыцких орд, нравы их совершенно изменились.

Благодаря трудам Г. Луилье, переводчика Русского Правительства, Адигейцы имеют теперь свою азбуку и даже грамматику.

Черкесское предание помнит о вышеупомянутом единоборстве Мстислава с витязем Редеде, но оно знает, кроме того, еще об одном походе адыгейцев против Тмутаракани, который, как будто, кончился уничтожением Тмутараканского княжества.

За эти годы <вторая пол. 18 столетия> линейные казаки сплотились, выковались под ежеминутной угрозой, что «злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал». Сидели по куреням на Кубани запорожские казаки и караулили удалых адыгейцев.

Борисов ответил: – Даже недостатки нашей инженерной среды говорят хотя и о больных отчасти, но и способных людях: пьянство, размах разгула, адюльтерство, больное самолюбие, сумасшествия, постоянные самоубийства...

Он <Иосиф II> предоставил всем акатоликам, т.е. протестантам и последователям Православной Церкви свободу богослужения и особенными законами установил их отношения к господствующей Церкви.

У всех этих Славян <Словаков, Сербов, Русских Галичан> ― диссидентов или акатоликов, как выражаются в Австрии, религиозное чувство неразрывно связано с чувством народности, тогда как католицизм.. служит к подавлению Славянской народности, даже когда ей, по-видимому, покровительствует.

Касательно вопросов церковных определено было <народным собором в Темишваре в 1790 году>: .. православное духовенство уравнять с католическим, вместе с тем запрещено было называть православных «акатоликами», «схизматиками», «рацами» и поставлено называть их, как прежде, грекоуниатами, только не восточными, как просили православные.

Автор же письма из Верхнего Лангедока (Haut Languedoc) еще резче выражает эту мысль в словах: «Национальное собрание почувствует, вероятно, что язык французский не уступает плохой латыни в пригодности испрошения милости Верховного Существа. Через это будет достигнуто и сближение с акатоликами, которые никогда не отделились бы от нас, если бы римский двор не упорствовал в презрении к справедливейшим их требованиям».