Обедал я в этот день у известной вам Московской красавицы. Сестра ее принудила меня кой-что прочесть; но, увы, красавица не столько слушала меня, сколько смотрела на своего адоратёра.

[Надежда Ивановна:] Не сердись, Мишель! У меня право теперь нет денег. [Михайло Иваныч:] Да-с, конечно, у нас только чувствительности много, а деньги только есть для одних адоратеров. Исправническому учителю сюртуки дарить, так есть на что, а брату вытертой шубой, каждый день, тычем в глаза.

Владимир Николаевич тоже невольно как-то пристал к одной партии — именно карачеевской, что очень радовало самое M-me Карачееву, во-первых потому, что он был петербургский, а во-вторых потому, что она любила, чтоб у нее была толпа адоратеров; и чем больше их было, тем веселее глядела M-me Карачеева.

Сестра любит Булатова так, как и прежних своих адоратеров. Она способна еще долго кокетничать с ним, чтобы потом приучить его к роли домашнего друга и спокойно, без скандалов и разрыва с мужем, держать около себя молодого, умного, увлекательного… любовника.

После получасового разговора он <князь> объявил, что ему пора домой, «а то, пожалуй, адораторы и поздравители княгини Ольги Михайловны начнут съезжаться».

Прикажите, если можете, доставить пару-другую экземпляров <сочинений> мне для раздачи женским адоратерам вашего таланта, о которых я только и хлопочу, а не можете, то я просто их куплю и преподнесу от Вашего имени.

<Артемьев> — А другую грамотку отпишите, барин,  в Кронштадт,  Авдотье Матвеевне Николаевой... .. Адрец тут же лежит, на платочке...

— Давненько не видались, Василий Иваныч. А я <Никифор Евграфыч> адрец-то ваш затерял и на память искал по Санкт-Петербургу.

Антошка невольно попятился и поспешил проговорить: — Да,я, дяденька, не сказал ему настоящего адреца… Я совсем другой дал…

Чуть мужик для выставки какой потребуется, или если господам на мужика поглядеть лестно — сейчас нас обряжают ... Чаще всего мне приходится, потому я из лица чист, опять же адрец могу читать — недавно адрец господинуАксакову подавали! — Ипью запоем, а не ежедневно.

Русское хлебное вино, простолюдимы иногда называют: сивуха, сивухван, сивалдай и проч.

<Разговор двух купцов> — Там <в Европе> либо ресторант, либо биргале. И сиволдая этого, что у нас трескают, и в заводе нет. — Да ведь то иностранцы, а без сиволдая-то как будто русской утробе и скучно.

— Водка для нашего брата пользительна, от нее мокроту гонит. И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и посошок, и сиволдай, и сиводрало ... Стало быть, разлюбезное дело эта рюмочка, коли всякий ее по своему приголубливает.

Кама прескучнейшая река. Чтобы постигать ее красоты, надо быть печенегом, сидеть неподвижно на барже около бочки с нефтью или куля с воблой и не переставая тянуть сиволдай.

Другое стихотворение <г. Милькеева> воспевает — что бы вы думали? — русскую сивуху, иначе нарицаемую сиволдаем!!!... Это, вероятно, для народности!

Был у попечителя на совещании по случаю студентских проказ. Да, юношество пенится, но, к сожалению, не всегда как шампанское, а подчас как настоящий откупной сиволдай. Вот теперь поссорились два студента и один вызвал другого на дуэль. вызванный, говорят, отказался от дуэли, а за свою обиду взял деньги.

Сивалдай — неуклюжий, грубый мужик. Дворовых мужики называют дармоедами.

[Шакольников:] — Просьбы, знаете, письма на нашего брата <исправника> губернаторам пишут: что, дескать, притесняем мужиков ихних… Что какому нибудь хаму прогонов, что ли, не выдали, или там подводу не в очередь взяли… за всякого мужика сиволдая заступаются…

Вон, какие есть ученые, а без сапог ходят, а наш брат сиволдай в козловых щеголяет, по пяти с полтиной пара-с! заметил торговец.

— Мне все равно, бабушка, глухо произнесла Клена, — Кто бы он ни был, хоть королевич заморский... Мне все равно... Если не Коля — то хоть Сиволдай какой. — Сиволдай? Что такое? — Не знаю. Так сказывается... Ну,  урод... Страшилище! Если не Коля Козлянинoв, мoй нареченный, мой любимый,  то мне все едино кто...

[Влас:] У меня сам мировой судья приятель. Еще перед отъездом его брил. [Данило:] Полно врать! Не собаку-ли брил-то вместо мирового! Глаза-то нальешь, так и не ведь что покажется! [Влас:] Что? Ах ты сиволдай необразованный! Да как ты смел?

— Дурачье!.. остолопы!.. сиволдаи!.. — заревел смотритель. — Ведь о вашем же здоровье забочусь, и так вы с холеры дохните, а будете сырье жрать, и совсем все переколеете.