В январе 1879 г<оду>, он <Ж. Фавр> был назначен сенским префектом. На этом посту он сумел предотвращать столкновения между муниципальным советом и правительством и заслужить яростную ненависть клерикалов за лаицизацию столичных учебных заведений. 

Министр Ферри отвечал, что со времени лаисизации высшего училищного совета, высшее образование во Франции открыто для всяких рациональных нововведений и не имеет иных целей, кроме воспитания человека и гражданина.

Было решено, что полная лаицизация школ для мальчиков <во Франции> должна быть окончена в пятилетий срок. 

Так называемая «церковно-приходская школа» есть только очень слабый протест против этой «лаицизации» народной школы, которая в нашей стране была проведена <Д. А. Толстым > со смелостью и последовательностью такою, как будто никогда не было у нас истории, нет Церкви и у нее покровителя, a у народа отца. 

Согласно 18 ст<атье> закона 30 окт<ября> 1886 года акт лаисизации мужских коммунальных школ <во Франции> должен быть выполнен в течение 5 лет со дня обнародования этого закона. 

Упомянув об Лежаре и Гверре, нельзя не войти в некоторые подробности: предмет, слишком интересующий в настоящее время петербургскую публику. Мы однако ж нисколько не намерены смотреть на него свысока, и тяжеловесно подтрунивать над публикою, называя ее увлечение «лошадино-циркоманиею», или каким нибудь еще более неуклюжим словцом. Мы не видим ничего худого в том, что публике нравятся цирки.

[Петаков:] Вот, примерно сказать — я, ехал на ярмарку с обозами, катался словно сыр в масле: и мадерку и шипучее попивал.

[Иван Иванович:] Я приехал сюда, братец ты мой, часов в восемь... Все еще спали... Пришел сюда, да и давай ногами стучать... Смотрю, выходит она... смеется... Бутылочку мадерки распили. Диана три рюмочки выпила, а я остальное...

Обращаясь к половому, <Морковников> сказал: — Шампанского в ледок поставь, да мадерки бутылочку давай сюда, самой наилучшей.

Магазин И. Г. Тихонова. .. Здесь покупаются бутылки порожние мадерки.

Пошли <Климентий с дядей> — и сначала ничего, все шло, как следствует: напились чаю, прошлись потом по водочке, по мадерке, в голову-то и попало маненько.

— Выпьемте еще по мадерке-то. Право, оно веселее будет, предложила купчиха собеседнице.

Дамы долго толковали о синяках какой-то Анны Дмитриевны, которые им удалось видеть на ней в бане, долго спорили, кто виновник этих синяков — муж или басистый певчий Никодимов, выпили по четыре «мадерки» и умолкли, заклевав носом на диване.