В двух верстах от Торжка есть еще лесопильный паровой завод Брандта, архимиллионера и агента всех иностранных страховых обществ.

Шамранд, увезший из Парижа сто двадцать тысяч франков, потерял все в трех последовательных спекуляциях, долженствовавших помочь ему вернуться во Францию триумфатором, во всем величии архи-миллионера, едущего расцеловать своих кредиторов и потопить прошлые грехи в золотом потоке.

Штирлиц — архимиллионер. Сколько у него их, миллионов, — совершенно неизвестно даже ему самому.

Имя Мининой давно было ему известно, как вдовы архимиллионера, ведшего огромную торговлю с Сибирью и там скупившего себе за последние пятнадцать лет чуть-ли не все лучшие золотые прииски.

Поэты много об Орлах в стихах пишут и всегда с похвалою .. А иные даже наделяют его <Орла> сердце великодушием. Так что, ежели, например, хотят воспеть в стихах городового, то непременно сравнивают его с Орлом. Подобно Орлу, говорят, городовой бляха № такой-то высмотрел, выхватил и, выслушав, простил. Я сам очень долго этим панегирикам верил .. Но однажды меня осенила мысль; с чего же, однако, Орел «простил» мышь? Бежала она по своему делу через дорогу, а он увидел, налетел, скомкал и… простил! Почему он «простил» мышь, а не мышь «простила» его? Дальше — больше. Стал я прислушиваться и приглядываться. Вижу: что-то тут неблагополучно. Во первых, совсем не затем Орел мышей ловит, чтобы их прощать. Во вторых, ежели и допустить, что Орел «простил» мышь, то, право, было бы гораздо лучше, если бы он совсем ею не интересовался. И в третьих, наконец, будь он хоть Орел, хоть архи-орел, все-таки он птица. До такой степени птица, что сравнение с ним и для городового может быть лестно только по недоразумению.

Гранже Монторгёль, атаман парижских цыган, командует всем этим племенем без крова и хлеба, которое занимается разною непозволительною промышленностию.

«Живее, живее, бабы, господа дожидаются!» — кричал атаман. И вот из-под навесов хлынула толпа цыганок, запачканных, растрепанных, в ситцевых грязных платьях, в оборванных розовых передниках.

Образ багренья таков: в назначенный день и час являются на Урал атаман багренья (всякий раз назначаемый канцеляриею из штаб-офицеров) и все имеющие право багрить казаки, всякой в маленьких одиночных санках в одну лошадь, с пешнею, лопатою и несколькими баграми.. Прибыв на сборное место, становятся впереди атаман и около его несколько конных казаков для соблюдения порядка; а за ним рядами все выехавшие багрить.

В давнее время, когда Уральское казачье войско управлялось по своим казачьим обычаям, всякий офицер, или старшина, или просто-напросто выбранный обществом казак, назначаемый на какое-либо рыболовство, назывался атаманом.

Атаман рыбной артели во время лова полновластный господин всей артели, где его слово, его приказание считаются для всех законом, и протестующих его приказаниям или же неисправных членов артели он иногда избивает «до полусмерти», и никто из обиженных не пойдет жаловаться на него в суд, считая эту кару вполне заслуженною. Но когда артель находится на берегу, то атаман .. есть не что иное, как первый между равными.