— Лидия, я люблю вас… Будьте моею! — Хорошо, согласна… но при одном условии. — Каком? — Я теперь омнибусистка и велосипедистка. Сделайте из меня автомобилистку.

Я должен указать Меланхолику <псевдоним журналиста> на ошибку, в которую он впадает подобно многим его товарищам — говоря об велосипедистах и мотористах вообще он называет их огульно «гонщиками». Смею уверить, что это грубая ошибка. Велосипедистов, т.е. лиц, пользующихся в Петербурге велосипедами - 20.000 человек, велосипедных же гонщиков только человек много-много — 200; называть же остальных «велосипедистами», а тем паче гонщиками в сущности так же странно как называть людей, не пользующихся велосипедом — «извозчикоездами», пешеходами, «омнибусчиками» и т.д.

Он <Рамоли> обыкновенно садился на почетное «пустое» кресло в первом ряду, как подобает истинному оперетоману и балетоману.

Белохвостов — это оперетоман в душе… он вечно вертится за кулисами и увлечен одной хористкой…

Хотя г-жа Монбазон и возбуждала восторг среди местных оперетоманов, но этот восторг имел, так сказать, платонический характер, потому что спектакли г-жи Монбазон посещались публикой настолько вяло, что театр каждый раз пустовал.