Усыпление легко и верно происходит тогда, когда субъект проникается мыслью, что он засыпает.., и если субъект задается такой мыслью без участия другого, то усыпление (аутогипноз) происходит путем самовнушения.

Путем аутогипноза сознание человека может двоиться и даже троиться: вместо одного я получаются целые два или три, и притом совершенно различные. Попеременно человеком овладевает то то, то другое психическое состояние, и все, что совершается им в одном, не оставляет никаких следов в памяти другого состояния.

В истерическую эпоху средних веков явления гипноза и аутогипноза изобилуют, подавая повод к самым диким суевериям. Способность отличать действительность от галлюцинации утратилась; люди воображают себя волками (оборотни), одержимыми диаволом; их лечат костром, виселицей, в лучшем случае заклинаниями. Последний способ — лечение внушением: больному, который воображает себя одержимым, стараются внушить мысль, что диавол оставил его, испугавшись святой воды и креста.

Буржуазия конца XVIII века, оправдывавшая революцию интересами человечества, та же буржуазия XIX века, объяснявшая кровавые гекатомбы 1871 года необходимостью спасти цивилизацию, и т.д., и т.д., — эти явления, при всем их разнообразии — одного порядка, — и все они показывают, до какой степени однообразна массовая психология и как свойствен большим политическим фракциям автогипноз, самообман — в громадном большинстве случаев вполне искренний.

Терапевтические внушения оказались непрочными, ибо каждый истеро-эпилептический приступ, каждый автогипноз — а таких было много — совершенно уничтожал эффект предшествовавшего терапевтического внушения. Вследствие этого пребывание больной в клинике не дало положительного результата: она, как и раньше, беспрестанно впадала в автогипноз, совершала кражи и страдала невыносимой taedium vitae.

Субъект, над которым мы производили опыты, выказал все признаки гипнотического состояния и наконец впал в автогипноз.

В близкой связи с безмерным преувеличением достоинств второй оперы Глинки, гг. русланисты оказывают этой опере (действительно «многострадальной» под их пером) еще одну медвежью услугу. Гг. русланисты уже много лет (с 59 г.) всеми силами покушаются убедить русскую читающую и театры посещающую публику, что вторая опера нашего великого композитора имела, начиная с самых первых представлений и во все дальнейшее время самую горькую, плачевную участь.

Господа «русланисты», как удачно прозвал Серов не в меру усердных защитников «Руслана» .. не хотели ничего слышать о беспристрастии и праве критики.

Горячо и ожесточенно велся спор русланистов (Ц. А. Кюи и В. В. Стасов) и анти-русланистов, с А. С. Серовым во главе.

«Русланисты» .. говорят, что в «Жизни за Царя» Глинка подчиняется старым формам, связан в ней узами рутины и условности, что творчество в этой опере не вполне еще сложившееся. «Руслан и Людмила», как партитура, имеет капитальное значение в искусстве, но и как опера, никогда несойдет со сцены.

Все поклонники музыкального автора «Руслана» и «Холмского» в эпоху 40-х и 50-х годов в глазах большинства были такими же кучкистами, каковыми величаются в наши дни единомышленники творчества современных нам передовых композиторов: только слово «кучкист» в те времена заменялось словом «русланист», закрепленным Серовым.