И эта циклофобия порою бывает положительно бессмысленною. Напр<имер>, увидит какой-нибудь велосипедофоб упавшего велосипедиста и тотчас же скажет: — Так ему и надо! А почему, именно, «ему» надо так, — этого «фоб» никогда объяснить не сможет. 

Уже не «петербургский период» интересовал теперь Теребенева, коробивший его художническое чувство одним своим порченым языком, — нет, его все более и более тянуло в одиннадцатый и двенадцатый века, к полумифическим временам древней непосредственной Руси. .. Ему хотелось с какою-то болезненною настойчивостью уйти теперь куда-нибудь подальше и поглубже от всей этой столь опостылевшей психопатическо-велосипедно-гуттаперчевой современности.

«Моторофобия» столичных геншелей продолжается попрежнему. Бедные автомобилисты! — С одной стороны, такой почтенный орган, как «Московский Листок», объявил поход против «адской машины», с другой — возницы, следуя очевидно, «направлению» любимой газеты, стараются всеми силами насолить автомобилю.