В 1898 г. в «Berliner Tageblatt» появилось интересное интервью местного репортера с Дель-Эрой. Интервью касается, между прочим, петербургского балета.

Бловиц сведения свои черпает исключительно из первых рук. Ему между прочим журналистика обязана изобретением интервью. Сам Бловиц изобретением своим пользовался, как настоящий мастер своего дела.

Открыта подписка на 1892 год. «Театральный мирок». .. В первых нумерах: «беседы» с писателями, художниками и артистами, «интервью», автографы, факсимиле и пр.

Наши государственные люди, при всей видимой прогрессивности иных из них, более скромны и еще не чувствуют в себе расположения давать, на подобие Тьера, Бисмарка, Арнима, аудиенции (технически называемые английскими и американскими корреспондентами interview, свидания, собеседования тож) иностранным корреспондентам, весьма, впрочем, размножившимся в С.-Петербурге.

На третьем месте в ряду средств исследования фактов Вебб ставит «опрос или интервью», подразумевая под этим словом «умелый допрос компетентного свидетеля по предметам его личного опыта» Авторы широко пользовались и этим приемом — который при известных условиях и на данных ступенях исследования может оказать большие услуги изучению.

Редакция, в виде нового отличия, послала его <Александра> в качестве интервьюера к некоему Белури. Это был герой дня. Он сорвал банк в Монте-Карло, выиграл двести тысяч франков в лионской лотерее и мог похвастаться самоубийством одной молодой женщины от несчастной любви к нему.

После эффектного вступления шел и самый рассказ, в котором добросовестный интервьюэр весьма картинно описывал отчаяние и грусть прекрасной вдовушки (необъявленной невесты покойного), во время беседы с ним, за чашкою кофе, у камина.

Еще при жизни Гете сводил с ума подражателей и конкуррентов, в роде несчастного, хотя и очень талантливого Ленца, вызывал к деятельности самоотверженных репортеров и интервьюверов, в роде Эккермана, и вообще играл роль солнечного луча, производящего суматоху среди микроскопических обитателей сырого места.

Недавно спросил меня заграничный интервьюер, какое из своих произведений я считаю лучшим. Очень трудно и конфузно отвечать на такие вопросы, но все-таки я отвечал, что «Тараканий Бунт».

Я назвался интервьюером, но горничная упростила это слово, казавшееся ей мудреным. — Барин, унтер-ёр пришел. Вас видеть хочет.

Если принять во внимание, что это был мой первый опыт политического разговора с настоящим государственным человеком, что шаблона интервьюерского у меня не имелось, — да так я, слава Богу, его себе и не выработал! — читатель поймет, что скрыть свое смущение от Стамбулова .. было совсем не легко.

Так как я не интервьюер и интервьюерских пасов и вольтов совершенно не знаю, то мне предстояло либо промямлить казенный разговор, из которого никакого толку не выйдет, раз нет «вопросов», либо… либо говорить по душе, без программы.

И  так не мало, кажется, было у нас канцелярий государственных, а теперь еще присоединились канцелярии земские, к земским — газетные, и уж скоро не останется на всем широком просторе нашей Святой Руси такого закоулка, в который не забрались-бы эти интервьюерские души и не раскопали-бы там любую мусурную кучу до самого дна: — кто сделал преступление, кто совершил скандал, кто что сболтнул по глупости в том или ином собрании, кто с кем поссорился и кто кого обругал!..

В последнее время в большой моде особый сорт критики, который я назову «интервьюерским». Состоит он в том, что критик собирает все, что сказано самим автором об его произведении, дополняет это своим личным «допросом» его и, затем, объясняет произведение не из него самого, не из того художественного материала, который оно представляет, а на основании намерений автора, сведения о которых собраны тем или иным способом.