Ты видишь, что я довольно переиначил ход романа. Несчастная, жестокая его развязка, по моему мнению, для оперы непременно должна превратиться в счастливую, в светлую. А то к чему же все? При такой несчастной развязке, идея Лажечникова, т.е. идея этого романа от меня вовсе ускользает и в опере такое адски-жестокое чувство в конце всего, Бог знает для какой причины, было бы нелепость.

Вспомните, кто протестовал против направления деятельности графа Лорис-Меликова, всячески заподозривал ее, пытался набросить на нее тень? Это были, прежде всего, реакционеры; — а революционеры только воплотили этот протест в адски-жестокую форму, унизительную и оскорбительную для достоинства и чести русской нации

<Зенон Виктору> — Должно быть, и ты нередко останавливался над вопросом: для какой цели человек неизбежно страдает и умирает? Неизбежность страдания и смерти была бы ужасающей шуткой какой-то силы адски-жестокой, когда бы не достигала цели, непонятной для наших бедных человеческих умов, так как бедные наши умы ничего не в силах нам сказать. Но цель существует несомненно.