— Игривая щебетушка! Заметил отец <Мерси>.

Маскарадная жизнь и этикет тяготили ее <Разумовскую>; здесь она не слышала родного слова, не имела с кем разделить своих понятий, не находила около себя ни кумушек, ни свах-щебетушек, — сердце просилось «до дому».

[Любовь Михайловна Левшиной:]. И какая ты была щебетушка, вертушка, проказница!